Завершай Каждое Многвение

Зачем нужно сновидение? Ты хотел кого-то убить и не убил — ты убьешь его во сне. Это расслабит ум. Утром ты будешь свежим — ты убил. Я не говорю, что ты должен пойти и убить, чтобы не нужен был сон! Но по­мни это: если ты хочешь кого-то убить, закрой двери своей комнаты и медитируй на убийство, сознательно убей его. Когда я говорю «убей его», я подразумеваю «убей подушку», сделай чучело и убей его. Это сознательное усилие, эта сознательная медитация даст тебе большое прозрение в самого себя.
Помни одно: сделай каждое мгновение законченным. Проживай каждое мгновение так, словно оно последнее. Лишь тогда ты закончишь его. Знай, что смерть может случиться в лю­бой момент. Это мгновение мо­жет быть последним. Чувствуй:
«Если я должен что-нибудь сде­лать, я должен это сделать здесь и сейчас, полностью!"
Я слышал историю об од­ном греческом генерале. Ко­роль почему-то был против него — какой-то дворцовый заговор. Это было в день рож­дения генерала. Он праздновал  своими друзьями. Внезапно пришел посланец короля и ска­зал генералу:
— Извини, мне тяжело тебе это говорить, но король решил, что в шесть часов тебя должны повесить. Подго­товься к шести часам.
Собрались друзья, играла музыка. Все пили, ели и тан­цевали. Это было в его день рождения. Это послание изменило всю атмосферу. Все опечалились. Но генерал
сказал:
— Не печальтесь, потому что это будет последней
частью моей жизни. Давайте закончим танец, который мы танцевали, и давайте закончим наш пир. У меня те­перь нет возможности закончить все это в будущем. И не провожайте меня в такой печальной атмосфере; ина­че мой ум будет жаждать жизни снова и снова, и оста­новленная музыка, и прерванный праздник станут бреме­нем в моем уме. Давайте это завершим. Сейчас не вре­мя останавливаться.
Из-за него они продолжали танцевать, но это было
трудно. Он один танцевал с еще большим пылом; он один пришел в более праздничное настроение — но всей остальной группе было просто не по себе. Его жена пла­кала, но он продолжал танцевать, продолжал разговари­вать с друзьями. И он был так счастлив, что посланец вернулся к королю и сказал:
— Это редкий человек. Он услышал послание, но не опечалился. И он воспринял его совершенно по-другому — абсолютно непостижимо. Он смеется и танцует, и он в праздничном настроении, и он говорит, что, поскольку эти мгновения для него последние, и теперь будущего нет, он не может тратить их впустую — он должен их прожить.
Сам король пошел посмотреть, что происходит. Все были печальны и плакали. Только генерал танцевал, пил, пел. Король спросил:
— Что ты делаешь? Генерал сказал:
— Это было моим жизненным принципом — посто­янно осознавать, что смерть возможна в каждое мгнове­ние. Благодаря этому принципу я проживал каждое мгно­вение как можно более тотально. Но, конечно, сегодня ты сделал это абсолютно ясным. Я благодарен, потому что до сих пор я только думал, что смерть возможна в каж­дое мгновение. Я просто думал. Где-то позади пряталась мысль, что этого не произойдет в сле­дующее мгновение. Было буду­щее. Но ты полностью отбро­сил для меня мое будущее. Этот вечер — последний. Жизнь те­перь так коротка, что я не могу ее откладывать.
Король был так счастлив, что стал учеником этого чело­века. Он сказал:
— Научи меня! Это алхи­мия. Именно так и нужно про­жить жизнь; это искусство. Я тебя не повешу, будь моим учи­телем. Научи меня жить в мгновении.
Мы откладываем. Это откладывание становится вну­тренним диалогом, внутренним монологом. Не отклады­вай. Живи прямо здесь и сейчас. И чем более ты жи­вешь в настоящем, тем менее тебе будет нужно это по­стоянное «умствование», это постоянное мышление. Оно будет нужно меньше! Это происходит именно из-за от­кладывания, а мы постоянно откладываем все. Мы все­гда живем в завтра, которое никогда не приходит и не может прийти; это невозможно. То, что приходит, прихо­дит всегда сегодня, а мы продолжаем жертвовать сегодня ради завтра, которого нигде нет. Потом ум продолжает думать о прошлом, которое ты разрушил, которым ты пожертвовал ради чего-то, что не пришло. И он продол­жает откладывать его на дальнейшие завтра.
Ты продолжаешь думать, что то, что ты упустил, ты сможешь наверстать когда-то в будущем. Ты никогда этого не наверстаешь! Это постоянное напряжение между прошлым и будущим, это постоянное упускание на­стоящего, этот внутренний шум... Пока он не остановится, ты не можешь упасть в молчание. Поэтому первое:
попытайся быть тотальным в каждое мгновение.
Второе: твой ум такой шумный, потому что ты всегда Думаешь, что его создают другие, что ты не ответственен.
Поэтому ты продолжаешь ду­мать, что в лучшем мире: с лучшей женой, с лучшим му­жем, с лучшими детьми, в луч­шем доме, в лучшем районе — все будет хорошо, и ты бу­дешь в молчании. Ты думаешь, что ты не в молчании, потому что все вокруг тебя неправиль­но; как ты можешь быть в молчании?
Если ты думаешь таким образом, если это твоя логика, тогда лучший мир никогда не придет. Где бы ты ни был в этом мире, везде есть соседи, и везде есть жены, и везде есть
мужья и дети. Ты можешь создать иллюзию того, что где-то существует рай, но везде один только ад. С таким видом ума везде лишь ад. Этот ум и есть ад.
Однажды Мулла Насреддин с женой пришли домой поздно ночью. Дом обокрали, и жена стала причитать и плакать. Потом она сказала Мулле:
— Это ты виноват! Почему ты не проверил замок,
когда мы уходили?
К этому времени собралась вся округа. Это была та­кая сенсация — обокрали дом Муллы Насреддина! Все присоединились к ее песне. Один сосед сказал:
— Я всегда этого ожидал. Почему ты этого не ожи­дал? Ты так беспечен! Второй сказал:
— У тебя были открыты окна. Почему ты их не за­крыл, прежде чем уйти из дома?
Третий сказал:
— Кажется, у тебя плохие замки. Почему ты их не заменил?
И все они показывали пальцами на Муллу Насреддина.
Он сказал:
— Одну минуту! Я не виноват.
Все соседи сказали в один голос:
— Кто же тогда, по-твоему, виноват?
— Как насчет самого вора? — сказал Мулла.
Ум продолжает во всем обвинять кого-то другого. Жена перекладывает ответственность на Муллу Насред­дина, вся округа перекладывает ответственность на Мул­лу Насреддина, а этот бедняга не может переложить ее ни на кого из присутствующих, поэтому он говорит: «Как насчет вора?»
Мы постоянно во всем обвиняем других. Это дает тебе иллюзорное ощущение собственной правоты. Кто-то другой сделал что-то неправильное — А, Б, В. Этот подход — один из основных подходов ума. Во всем не прав кто-то другой, и каждый раз, когда мы можем най­ти козла отпущения, нам становится легче; бремя сбро­шено.
Для ищущего такой ум ничем не помогает; это пре­пятствие. Такой ум — препятствие. Мы должны осо­знать, что, какой бы ни была ситуация, что бы с тобой ни происходило, ответствен ты и никто другой. Если ты ответствен, тогда что-то возможно. Если ответствен кто-то другой, тогда невозможно ничего.
Это основной конфликт между религиозным и нере­лигиозным умом. Нерелигиозный ум всегда думает, что ответствен кто-то другой: измените общество, измените обстоятельства, измените экономические условия, изме­ните политическую ситуацию, измените что-то, и все будет в порядке. Мы изменяли все столько раз, но ничто не в порядке. Религиозный ум говорит, что, какой бы ни была ситуация, если у тебя такой ум, ты будешь в аду, ты будешь в страдании. Ты не сможешь достичь молчания.
Прими ответственность на себя. Будь ответственным, потому что только тогда что-то можно сделать. Ты можешь сделать что-то только с самим собой. Ты не можешь изме­нить никого другого в этом мире, ты можешь изменить только самого себя. Это единственная возможная революция. Единственная возможная трансформация — это транс­формация самого себя. Но об этом можно думать, лишь когда мы чувствуем себя ответственным.